Первая встреча Совета Россия — НАТО состоялась
В среду Россия и НАТО возобновили диалог после двухлетнего перерыва, причиной которому стала аннексия Крыма. Причиной такой дипломатической оттепели стала ситуация в Сирии. Как бы то ни было, для дальнейшего сближения еще остается множество препятствий.
Atlantico: 20 апреля в Брюсселе состоялось первое за два года заседание Совета Россия-НАТО. Когда появился этот орган, и какова его роль? В чем основные задачи встречи?
Сириль Бре: Совет Россия-НАТО появился в 2002 году, но его можно считать плодом 1980-х и 1990-х годов. В период с 1986 по 1991 годы, в эпоху Горбачева, СССР постепенно начал путь от мирового противостояния с европейцами и американцами к сближению в отдельных областях. Как бы то ни было, во время заката Советского Союза соперничество между НАТО и Организацией Варшавского договора (ОВД), двух главных европейских альянсов времен холодной войны, никуда не делось. После распада СССР в 1991 году остался лишь Североатлантический альянс, а ОВД развалилась вслед за крахом советских систем и падением берлинской стены.
На протяжение 1990-х годов политическая, военная и экономическая слабость новой Российской Федерации подтолкнула ее к сотрудничеству с бывшим противником, НАТО. Этот стартовавший при Ельцине долгий процесс завершился подписанием президентом Путиным Римской декларации в 2002 году. Она стала продолжением целого ряда соглашений по борьбе с терроризмом и наркоторговлей, а также транспортировке сил НАТО в Афганистан. На фоне украинских кризисов итак ослабевшая при Путине динамика сотрудничества окончательно застопорилась: Россия оказалась в определенной изоляции из-за санкций ЕС и США, форумы вроде «большой восьмерки» оказались для нее закрыты, а Совет Россия-НАТО перестал созываться. Его функции нацелены главным образом на военное сотрудничество, что весьма трудноосуществимо в силу постоянной напряженности между Россией и НАТО. Главной целью встречи 20 апреля было восстановить контакт. Разногласия накапливались в течение нескольких лет. Причем не только по Украине. Процесс возобновления диалога неизбежно будет медленным.
— Североатлантический альянс прервал сотрудничество после аннексии Крыма в 2014 году. Сегодня диалог возобновляется. Кроме того, министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эро обсуждал в среду с Владимиром Путиным и своим российским коллегой сирийский и украинский вопросы. Говорят ли эти два события о потеплении в отношениях Запада и России?
— Скорее об относительном снижении напряженности, но не о долговременном потеплении. Поворот произошел 28 сентября 2015 года, когда Владимир Путин объявил с трибуны Генеральной ассамблеи ООН о российской операции в Сирии для борьбы с исламистскими движениями и поддержки правительства Башара Асада. Это выступление говорит об основах и в то же время пределах примирения с Западом. С одной стороны, у России тот же враг, что и у западных демократий, международный исламский терроризм. С другой стороны, Москва осуждает американский интервенционизм на Ближнем Востоке и агрессивную политику НАТО на всем постсоветском пространстве, от Арктики до Черного моря, Прибалтики и Украины. В этот период НАТО и российские власти начали нагнетать ситуацию (резкие заявления, военные учения и т.д.), что очень сильно напоминает о холодной войне. Сегодня напряженность на геостратегическом уровне так велика, что быстрое и масштабное потепление крайне маловероятно.
Что касается французских властей, этой зимой они попытались начать сближение с Россией. Прежде всего, это касалось военных действий в Сирии против ДАИШ, которое нанесло тяжелый удар по Франции, Бельгии, Тунису и прочим дружественным Парижу государствам. Стоял вопрос и о борьбе с терроризмом в Европе. Тем не менее это сближение натолкнулось на ряд препятствий, которые я отмечал еще в октябре-ноябре. Французская армия придерживается стандартов НАТО, тогда как в России существуют свои собственные стандарты, что серьезно осложняет операционное взаимодействие. Кроме того, цели России на Ближнем Востоке лишь частично совпадают с задачами Франции и Бельгии. Москва стремится прочно утвердиться на региональной арене с помощью режима Асада, иранских союзников и военных баз. Для Запада же приоритеты — это политическое урегулирование и уход Башара Асада.
Иначе говоря, в ближайшее время ждать снятия санкций и налаживания политического сотрудничества, пожалуй, не стоит.
— Как обстоят дела с подписанными в феврале прошлого года вторыми Минскими соглашениями о прекращении огня? Позволят ли эти встречи добиться подвижек по украинскому вопросу?
— Столь острый на местном уровне украинский вопрос сегодня отошел на второй план в числе проблем Запада, куда его оттеснила борьба с терроризмом. Отсюда и определенное бездействие всех партнеров в выполнении Минских соглашений. С одной стороны, перемирие еще очень неустойчиво: с обеих сторон до сих пор гибнут люди, как военные, так и мирные жители. С другой стороны, процесс принятия реформы о децентрализации украинского государства застопорился из-за нестабильности правительства (премьеру Яценюку недавно пришлось подать в отставку) и требований сепаратистов.
Наконец, урегулированию конфликта мешает и крымский вопрос: это принципиальный момент (территориальная целостность и суверенитет) для всех сторон, а также для Германии и Франции, под эгидой которых была сформирована «Нормандская четверка» и были подписаны Минские соглашения. В процессе подготовки встречи европейских институтов, которые должны будут летом принять решение об отмене санкций против России или их продлении, контактов станет больше.